КРАСНОЯРСКИЙ КРАЙ, /НИА-КРАСНОЯРСК/. 17 марта во Дворце труда Фонд «Защитники Отечества» в честь Дня воссоединения Крыма и Севастополя с Россией организовал встречу красноярских школьников с двумя ветеранами СВО.
КРАСНОЯРСКИЙ КРАЙ, /НИА-КРАСНОЯРСК/. 17 марта во Дворце труда Фонд «Защитники Отечества» в честь Дня воссоединения Крыма и Севастополя с Россией организовал встречу красноярских школьников с двумя ветеранами СВО. Со школьниками побеседовали Светлана Кулагина - красноярская медсестра, проработавшая год на СВО и спасшая множество раненых бойцов и Дмитрий Работников - штурмовик отряда «Вагнер». Получилась большая интересная встреча школьников с ветеранами специальной военной операции.
До фронта Светлана Борисовна Кулагина много лет работала медсестрой в поликлинике. «Однажды проснувшись утром, - рассказала она, - подумала «без меня точно не победят на СВО», пришла в военкомат записаться добровольцем. Потом две недели ждала звонка из военкомата. 22 июня 2023 года подписала контракт и 26 июня была в Юрге. На сборном пункте на СВО собралось около 4 тысяч сибиряков-добровольцев, их самолётом отправили в Алабино под Москвой, где проходило обучение. Обучали тактической медицине», - объяснила Светлана. Медицина гражданская и военная – совершенно две разные медицины. После обучения добровольцы поехали на грузовиках «за ленточку» - на СВО.
«Стояли мы под городом Кременная в лесу, в блиндажах, которые сами себе копали. Нам, конечно, помогали парни. Я служила в медицинском взводе эвакуации примерно в 7 км от «передка». В Кременной находилась «точка эвакуации». То есть, с фронта нам привозили 300-х (раненых) и 200-х (убитых). Мы их принимали и потом доставляли в эвакогоспиталь в Кременную. Оттуда тяжёлых раненых отправляли в Россию вертолётами. Не тяжёлых раненых оставляли под Кременной или в Рубежном».
«Там страшно», - чётко произнесла Светлана Кулагина и остановилась. Не могла говорить дальше. Зал поддержал её аплодисментами. Ребята стали задавать вопросы:
- Как ваши родственники оценила ваш поступок?
- Моя взрослая дочь давно живёт в Москве. Я не сказала ничего ни ей, ни на работе. Когда подписала контракт, позвонила дочке и сказала: «Приезжай - забирай машину и кошку». Приехав, дочь произнесла: «Мама, открой свой паспорт, посмотри, сколько тебе лет». Действительно, лет мне уже много. Ответила ей: «Я должна!». Понимаете, я действительно должна была ехать на фронт.
- Много ли там женщин?
- Женщины, в основном, в госпиталях. На эвакуации женщин практически нет.
- На уроках ОБЖ мы проходим по тактической медицине про красную, жёлтую и зелёную зоны. Как чётко эти зоны разграничиваются на фронте? Каковы временные интервалы наложения жгутов?
Здесь в разговор вступил Дмитрий Работников (штурмовик, разведчик) и рассказал про начало эвакуации: «расная зона – это линия боевого соприкосновения. В жёлтой зоне этого нет, но остаётся опасность артобстрелов и минно-взрывная. Зелёная зона, где такой опасности нет. Но там, на СВО везде красная и жёлтая зоны. Зелёной зоны на Донбассе нет.
- Что касается, ранений, то первый эшелон помощи для раненого это он сам и его товарищи, - объяснил Дмитрий. - Самому не всегда есть возможность себя перевязать. Нас учат при наложении турникетов и жгутов, записывать время наложения. В начальную точку эвакуации (точка 0), как правило, раненые приносят раненых. На точке обязательно есть маркер.
- Где пишут время маркером на открытых участках тела?
- На лбу и щеках, - сказала Светлана Кулагина, - выделяется время наложения жгута – 17 секунд. То есть раненый должен наложить сам себе жгут за 17 секунд. Посему сам? Потому что он ещё при памяти. Потом он может просто вытечь кровью – смотря какое ранение. Даже маленький осколок, попадая под кожу, может принести серьёзное ранение, если перебита артерия, человек истечёт кровью. Если ранение в конечности, накладываем жгут, снимаем бронежилет и прощупываем бойца со спины – входные и выходные отверстия. Было много случаев, когда пробивало ботинок и там повреждало артерию. Человек истекал, но никто не мог понять почему.
- Вы сказали, что было очень страшно на войне. Чего конкретно вы боялись больше всего – прилётов?
- Нет, страшно за других: сидишь вечером и разговариваешь с бойцом, перед ротацией. Проходит 2 часа и слышишь, что его уже нет в живых… Так было много раз. Поэтому всё пропускаешь через сердце! Там другие люди по сравнению с гражданкой - люди родные и открытые! Они всегда готовы прийти на помощь, - подчеркнула Светлана.
Дмитрий Работников объяснил школьникам: Ребята, там, на передке, те же люди, что и здесь. Когда попадаешь на фронт, становишься другим. Не хуже или лучше. Просто там ты другой. Там рядом с тобой настоящие братья, за которых ты готов умереть в любую минуту. Там все фаталисты. Прилётов ракет никто не боится. Каждую минуту ожидают и не боятся. Все улыбаются в глаза опасности. Понятно, что не боится только глупый человек, но меняется отношение к опасности. Нет страха собственной гибели. Есть боль потерь: боишься за близкого. Этот страх гораздо хуже, чем страх погибнуть самому.
- Бывала ли паника на передке?
- Все разные люди и паника имела место. Но там просто некогда паниковать. Запаниковал, значит, погиб – это золотое правило! – подчеркнул Дмитрий.
- На фронте некогда думать. Если нужно, бежишь делать своё дело. И не важно - стреляют или нет. Просто как повезёт. Прилёты мы слышали, это воспринимается как само собой разумеющееся, – объяснила Светлана Кулагина.
- Как вы относитесь к тем людям на гражданке, которые готовятся пойти на СВО?
- Отношусь положительно и отлично, - сказал Дмитрий. – Как показывает наша история, в любой момент каждый из нас может встать и пойти защищать свою Родину, своих близких. Поэтому, если человек к этому готов заранее, это прекрасно. Если наша подготовка пригодится, мы спасём не только себя, но и окружающих.
- Что поменялось, когда вы вернулись на гражданку?
- Первое время немного опасаешься, когда летит самолёт. На СВО небо закрыто и нет самолётов. Если вдруг звук – это птичка – дрон. Возможно, несёт заряд «Баба Яга» ВСУ, - улыбнулась Светлана.
- Ужасы войны, которых так боятся, «за ленточкой» не считаются ужасами. Сознание переключается и принимает войну как обыденность. На гражданке сознание перестраивается обратно, - поддержал Светлану Дмитрий.
- В чем вы видите патриотизм? - Знаете, надо с этим родиться. В русском человеке любить свою Родину заложено с рождения. Это не объяснить. Сейчас скажите «Надо защищать!». Мы пойдём не задумываясь.
- Были ли ситуации, когда требовалась поднимать дух человека для выживания?
- У нас было 1,5 минуты, что бы загрузить в МТЛБ (танк без башни) раненых и убитых. Потом начинался обстрел. Дорог там нет: грязь и распутица. У тяжёлых раненых мы пытались при эвакуации найти вену, уколоть в неё и ещё держать этот флакон пока не довозили в госпиталь в Кременную, - поделилась Светлана Борисовна.
- Расскажите про военный быт?
Ветераны ответили вместе: «Ребята, война это грязь. Основное, что вас окружает – это грязь. С этим нужно научиться смириться и дружить с ней. Это и блиндаж, укрытие. И, конечно, баня. Но это редкость. Первую баню я увидел через три месяца после приезда на фронт. С едой всё было нормально. У нас были четыре месяца сухпайки. Это не голод. Бывали перебои с водой, если снаряд попадал в КАМАЗ, который вёз воду. Тогда мы оставались вообще без воды. Жили в блиндаже с печкой, для которой сами заготавливали дрова».
- Светлана Борисовна, как вы обрабатывали иглы и средства для раненых?
- Никак. Я сказала, что гражданская медицина и военная очень отличаются. Это не значит, что использованные иглы вкалывают повторно. Нет, конечно, мы берём другую иглу. Представьте: разрезали раненому рукав, оттуда хлещет кровь. Мы берём жгут и затягиваем. А рука у него с грязью и травой. Это мы не трогаем, а прикрываем чистой салфеткой. Главное – остановить кровотечение и довести до госпиталя. Сепсис у раненого не разовьётся за это время. В госпитале ему помогут. Мы делали только первую помощь. Жгут накладывается на 30 минут. Потом его немного расслабляем. Если не расслаблять, то будет ампутация конечности, потому что вся кровь, которая осталась в конечности, хлынет в организм. Произойдёт отравление организма и человек умирает. Если жгут пробыл завязанным два часа, то снимать его нельзя.
- Была ли у вас возможность хоть иногда связаться с близкими?
- У меня очень редко, - говорит Дмитрий.
- А у нас такая возможность была: мы купили антенну и иногда разговаривали. Звонила я сама.
- Скажите, когда закончится СВО?
- Скоро, - отвечает Дмитрий,- мы все уверенны, что наблюдаем агонию нашего противника. Хотя после окончания будут ещё действия диверсионно-разведывательных групп (ДРГ). Как это была после Великой Отечественной войны, которые будут нам пакостить. Но основные военные действия, наверное, скоро закончатся.
- Расскажите про ваши награды?
Дмитрий носит на груди две медали. Он разъяснил: одна медаль – государственная награда: орден за заслуги перед отечеством 2-й степени. Вручается государством за участие в боевых действиях – за заслуги. Награждение случилось через год после возвращения.
Вторая награда – ведомственная. Называется «окопный крест» и даётся за ранение в боевых действиях. У Светланы Кулагиной медаль «За спасение погибавших».
- Были ли у вас на фронте радостные события?
- Да, были. Это письма от вас – детей! На моей памяти это было 23 февраля. Нам привезли гуманитарную помощь. С ней были письма детей. Такое письмо я привёз домой и храню. Это было очень приятно и радостно! Чувствовалась связь с Родиной – вы нас ждёте! – Дмитрий широко улыбнулся.
- Ещё мы радовались, когда снег или туман – «птички» не летают. И на душе было хорошо, - добавила Светлана Кулагина.
- Расскажите, пожалуйста, основные правила при штурме, разведке и эвакуации раненых. - При штурме ты должен чётко знать своё место в штурмовой двойке, тройке, пятёрке. Нужно чётко выполнять команды командира. Это залог выживаемости. Быть собранным каждую минуту боя при штурме. В разведке нужно уметь маскироваться: маскировка – это жизнь. Требуется знать правила работы радиоэлектронных средств - своих и противника, – объяснил Дмитрий.
- При эвакуации главное время, - добавила Светлана Борисовна, - чем быстрее мы довозили раненых до госпиталя, тем лучше. После госпиталей ребята приходили благодарить. Однажды иду и слышу, что меня окликнули. Незнакомый мужчина спросил: «Вы помните, как спасли бойца с позывным «Белый»? Этот боец потерял сознание уже по прибытии в госпиталь, успев сказать свою группу крови. Через полгода, в Красноярске, навстречу шёл незнакомый мужчина, окликнул и подарил большой пакет фруктов от «Белого». Я спросила как у бойца дела? Ответил, что всё хорошо – руку пришили. Очень приятно, когда люди помнят с фронта!
Встреча закончилась громом аплодисментов школьников ветеранам СВО.
Андрей ГригорьевЧитать на "НИА-Красноярск"